В этом смысле правы Выготский, Лурия и др., что сознание социально определяемо. По Гоффману, социальная личность - это набор множества масок для каждого случая и каждой ситуации.
Соответственно, наше будничное сознание обладает несколькими режимами (и поддерживающими их структурами), которые НЛП называет "модальностями". Мы совершенно различны в режиме менеджера, отца, любовника, солдата и пр. Мы по-разному думаем, по-разному оцениваем ситуацию (т.е. получаем и обрабатываем информацию), по-разному себя ведем, по-разному держим свое тело.
Но степень пластичности этих модальностей в разное время различна. Когда мы первый раз сталкиваемся с определенной ситуацией и выбираем под нее роль (способ себя вести), у нас гораздо больше вариантов, чем когда мы сталкиваемся с ситуацией в стопервый раз. Отбираются и закрепляются определенные привычки, ментальные конструкции, рутины. Режим (и соотв. набор структур) цементируется. Возникает то, что можно обозначить как "субличность" (или, используя мою метафору, "зверя в клетке").
Итак, есть роли-модальности, которые хороши ситуативно. Но цементация делает их ригидными, они становятся жестким панцирем, от которого нельзя избавиться по собственному желанию в любой момент времени. Соответственно, они часто не спадают при смене контекста. Появляется двойственность - несовпадение контекста и режима существования сознания. Это, возможно, и есть причина double bind ("двойное сообщение", "двойственная связь"), о котором писал Г. Бейтсон.
Таким образом, "шизофрения" - это нормальное состояние всякого человека; ошибочно полагать, что существует какое-то целостное единое "я", проявляющееся одинаково во всем разнообразии окружающих нас ситуаций. Разделение труда (и в принципе процессы дифференциации общества) закрепляет шизофреническую (расщепленную) структуру личности: если раньше работа, общение с домашними, воспитание детей и пр. были организованы в одном и том же пространстве, с одними и теми же людьми, и "режимы сознания" перетекали друг в друга относительно плавно, то сейчас мы больше похожи на био-компьютер, в который загружаются последовательно рабочие, развлекательные и сервисные программы. "Отчуждение", о котором любят рассуждать марксисты - только внешняя сторона психической адаптации, а "клиповое сознание" - только одно из возможных ее проявлений.
"Цементация" - это борьба за психические ресурсы, самое ценное из которых - время. Время существования и время переключения в другой режим - чем плотнее сознание засело в текущем режиме, тем сложнее ему перепрыгнуть в другой. Каждый из режимов надо поддерживать (я говорил об этом все в той же метафоре с "животными" как о "кормлении"). Соответственно, какие-то структуры чахнут и угасают, какие-то крепнут и пухнут. К примеру, один поэт уверял, будто "стихи можно писать везде и всегда"; вероятнее всего, он просто не был в тех краях психической реальности, где стихи писать невозможно: "кормление" подличности "менеджер" убивает подличность "поэт". Другой пример - военный приходит домой или в магазин, но по выправке и манере разговора ясно, что он военный; субличность "села" на него и "съела" все остальные.
"Цементация", вероятнее всего, предполагает дальнейшее дробление - происходят вариации внутри какой-то субличности: менеджер работать в режиме "бурный энтузиазм" и в режиме "проклятая текучка", но основная его модель поведения будет оставаться менеджерской.
